Оголились за окном вербы-веточки, Потянулись за море гуси-уточки. Говорит мне моя дочь-шестилеточка - Папа - говорит. - Можно мне тебя на минуточку? Папа - что же? Папа всё может вытерпеть. Папа, как Хэмингуэй - в грубом свитере. - Если надо, - говорит, - носик вытереть, Щас, - говорит, я маму позову - мама вытерет. Но на папину беду так сказала дочь папаше - Папа, в нашем детсаду есть такой Карелик Саша. Он, как я, не ест омлет, он ужасно синеглазый, И за все свои шесть лет не уписелся ни разу. Разговор неотвратим. - Говори мне дочка прямо Что хотите вы? - Мы хотим вместе жить как ты и мама. Вместе, папа, под дождём, вместе в град, в жару и в холод. А с детьми мы подождём до конца начальной школы. Чую весь я аж горю, чую рушатся устои. - Слушай, дочка, - говорю, - это дело непростое. Как мне маме объяснить? А жилплощадь? А финансы? Надо чуть повременить,.. ну, хотя бы, лет двенадцать. - Что ты, папа? - был ответ. - Это даже слушать странно. Ведь, через двенадцать лет я совсем старухой стану. Не могу я ждать ни дня, вам совсем меня не жалко, Ведь, Саша плюнет на меня и уйдет с Козловой Алкой. Чую близится гроза. Дочь глазами так и жалит, А потом на те глаза бабьи слёзы набежали. Бабьи слёзы, а потом, - ай да дочка, ну умора - Начался такой Содом, я б сказал "Содом с Гоморрой". - Что ты папа? - ох, да ах. - Времена переменились. Нынче, папа, в детсадах, все давно переженились. Только я одна иду все направо, а я - налево. Да меня уже в саду называют старой девой. Перешла на ультразвук моя деточка, Я на всё уж был готов, но вот туточки Говорит мне мой сынок-семилеточка - Папа, - говорит, - можно мне тебя на минуточку?